ссылка на оригинальный источник
«Мои дети и мужья — это работы и команда»: история Александры Weld Queen, королевы сварки.
Александра Weld Queen создает грандиозные скульптуры из металла, носит брезентовые платья, живет в собственном замке и вдохновляет других женщин быть теми, кем они хотят быть. Александра рассказала «Афише Daily» о жизни художницы-сварщицы, перформансах и любви к сварке.
Как полюбить металл
В 2007 году я стала искать способ выражать свои мысли. Я пробовала живопись, но достаточно быстро поняла, что мне не хватает объема. Тогда я начала думать о работе с металлом и пришла к выводу, что это очень хорошее решение: сварка позволяет делать работы, доступные людям для использования и контакта, ставить скульптуры на улице, где они выживут вне зависимости от того, что с ними будут делать окружающие. Мне нравится, когда люди создают с моими работами персональный диалог.
Я чувствовала себя комфортно в колледже, несмотря на то что там почти не было девушек, а я была старше одногруппников. Не считала и не считаю, что между нами есть огромная разница. Да, мы разделены на гендеры, но мы все имеем право на любое образование: я имею право как человек, не как женщина, делать то, что я хочу.
В 2015 году, когда мне было 30 лет, я придумала псевдоним Weld Queen (в переводе с английского — «сварочная королева». — Прим. ред.). Моя жизнь до этого момента была очень насыщенной: я была горнолыжницей, дайвером, охотником, я рыбачила и путешествовала. Жизнь той Александры была клевая, но сейчас я Weld Queen. Думаю, в паспорте я скоро поменяю фамилию на псевдоним: та, что в документах, не соотносится со мной как с художником.
Бросить все, влезть в долги — и варить
Тогда же, в 30 лет, я поняла, что должна заниматься сваркой и что это тот путь, по которому я должна идти. Я ушла с работы, так как понимала: если буду отвлекаться, не смогу делать скульптуры. Какое‑то время я подрабатывала, но через полтора года у меня начали покупать скульптуры, и я уволилась насовсем. Летом 2016 года с одними плоскогубцами я переехала в мастерскую — тогда еще практически заброшенное помещение. Сейчас это мой замок: в нем два этажа, две спальни, кухня, санузел и рабочие зоны.
Я пошла в банк и взяла полтора миллиона рублей в кредит. Позвала ребят-помощников, купила оборудование. Эти деньги мы потратили за четыре месяца — на скульптуры и ремонт. В это же время я выплачивала некоторые другие кредиты, а потом у меня внезапно купили скульптуру, это спасло меня еще на два месяца. После этого у меня заказывают следующую скульптуру: я делаю ее полгода и как‑то живу дальнейшие еще полгода. Потом деньги опять заканчиваются. Периодически у меня покупают мастер-классы. После продажи одной скульптуры я закрыла долг в 2,5 миллиона рублей. В итоге вышла в ноль через два с половиной года творчества.
Недавно деньги снова закончились, и я взяла в кредит два миллиона, чтобы завершить скульптуру, поехать весной в Европу, а летом — в США на Burning Man. Мастерская, моя команда, перформансы и скульптуры очень затратны. На них уходит 300–500 тысяч в месяц, а я ведь три года не занимаюсь ничем, кроме этого. Конечно, мне бывает морально сложно, когда вот уже завтра нечем платить за аренду или не на что купить арматуру.
Я работаю все время, пока не сплю. Когда хожу куда‑то (например, в кино с друзьями), думаю о своих проектах. Мне достаточно провести два-три дня с мамой, чтобы отдохнуть.
Моя первая выставка была с Андреем Бартеневым. С ним нас познакомил телеканал «Москва-24», снимавший сюжет о «Ночи музеев». У Андрея были день рождения и большая выставка, и я решила подарить ему скульптуру «Конь-Агонь» — это все сняло телевидение. А через три месяца у Андрея снова была выставка, и он пригласил меня в ней участвовать. Там со мной познакомился Слава Полунин: предложил поехать к нему в резиденцию во Францию. Там я три недели делала скульптуру «Кресло для совместных витаний в облаках». Теперь в России меня узнают, мои работы выставляются в галереях, музеях, на ярмарках, в парках и общественных пространствах. Я уже думаю выставляться за рубежом.
Как появляются идеи и есть ли смысл в скульптурах
В чем красота металла? Ты приезжаешь на металлобазу — по размеру она как железнодорожный вокзал, — и везде лежат многотонные кучи металла. Там достаточно холодно, пахнет маслом и металлической стружкой. Ты идешь между коридорами из арматуры и чувствуешь счастье — как будто прямо сейчас дует морской бриз, кричат чайки, а ты попиваешь свежевыжатый сок. Вот у меня такое ощущение. В металле я вижу огромный потенциал. Эта мощь красива, она легка и элегантна.
Идеи скульптур приходят ко мне как готовые образы, в неожиданное время. Я их записываю и зарисовываю, размышляю, что они значат для меня и почему они пришли. Я ничего специально не выдумываю: жизнь идет, и я ей доверяю. Так появилась скульптура «Братья», которая стоит в парке в Липецкой области: я просто представила ангелов, стоявших в хороводе, их было семь штук, я поняла, что они клевые, и когда я делала эту работу, ощущала, что могу встать восьмой и замкнуть этот хоровод.
Елка, которую я делала в творческом индустриальном кластере «Октава» в Туле, — это часть моего образовательного проекта. В 2016 году я придумала профессиональную сварочную программу, где с помощью искусства люди осваивают эту профессию. Я создала техническую базу для сварочных мастер-классов, выступила на VK Fest и Geek Picnic, а в «Октаве» мне очень понравилась ее индустриальная тематика. Мне пришла идея сделать елку, которую люди смогли бы сами нарядить и понять, что с помощью их идей и труда можно создать совместный объект. Это милая история с индустриальным характером. Я задала ей форму: создала рифленую елку в виде треугольников из арматуры, а во время мастер-классов люди приваривали к ней игрушку, которую создали с нашей помощью. Мне очень понравилась фигурка то ли кита, то ли вертолета, а также тридцатисантиметровое металлическое «бла-бла-бла».
Создание скульптур занимает разное время — от месяца до полугода. Вот уже седьмой месяц мы делаем трехметровую скульптуру из нержавеющей стали «Мать», и до конца еще далеко. Сначала создается эскиз или пластилиновая модель, потом она дорабатывается с мельчайшими подробностями, и я решаю, кто и в какой последовательности будет ей заниматься. Варить, то есть физически работать над скульптурой, — один из самых простых процессов, в этот момент я могу отдохнуть и расслабиться.
Я люблю понятие «можно». Можно быть частью искусства, когда человек своей идентичностью наполняет скульптуру, когда сидит на ней или трогает ее. За этими скульптурами люди чувствуют мощь, им приятно подпитываться подобными источниками энергии и вдохновляться ими.
Легко ли быть художницей
Прежде всего я художница, а не сварщица. Сварка — всего лишь способ, чтобы выразить свои художественные идеи.
Сегодня художник не просто человек, который сидит и пишет картины. Очень много художников так и делают, они абсолютно не хотят заниматься ничем, кроме творчества. Это прекрасно, я мечтаю об этом, я бы просто закрылась в мастерской и никуда бы не ходила — и пусть мне в дверь засовывают арматуру, сварочное оборудование, ткань и еду, а еще периодически делают массаж. Но в современном мире, чтобы показать свои работы и где‑то их выставить, надо крутиться. А люди думают, что это бесконечная радуга.
